ТАКОЙ РАЗНЫЙ ПАПА

Ксения едва не опоздала на похороны отца. Её рейс три раза откладывали, и она прилетела почти на сутки позже, чем планировала. Когда её такси остановилось у родительского дома, от него уже отъезжала ритуальная «Газель».

Выскочив из такси, она увидела старшего брата Диму, призывно машущего ей рукой. Ксения поспешила к нему. ‒ Здравствуй, братик! ‒ её голос прозвучал неуместно весело для похорон. ‒ Рада тебя видеть. Думала, не успею. ‒ Садись, ‒ брат открыл перед ней дверь своего автомобиля. Ксения уселась на пассажирское место. На заднем сиденье она увидела Веронику, жену Димы, его сына и дочь, уже вполне взрослых молодых. ‒ Господи, какие вы большие! Сто лет вас не видела! Вероничка, а ты только хорошеешь с годами

Пока они обменивались приветствиями и вопросами, машина тронулась вслед за «Газелью», автобусом и несколькими другими автомобилями. Через несколько минут кортеж выехал на дорогу, ведущую за город. ‒ Мы уж думали, ты вообще не приедешь, ‒ сказал Дима. ‒ Да, я сама боялась, что опоздаю. Еле успела. ‒ Он не о том, ‒ вмешалась Вероника, ‒ Ты же совсем от семьи отдалилась, как чужая. Ксюше стало обидно: ‒ Маме я постоянно звоню. А то, что приезжаю редко… Так сама понимаешь, из Москвы каждый месяц на Урал не налетаешься. Работа опять же, дети. ‒ Да что ты, Ксюш, не оправдывайся, ‒ примирительно сказал Дима. ‒ Никто тебя ни в чём не винит. ‒ Кстати, ‒ продолжала Вероника, ‒ А что же ты без супруга, без дочек? Они не захотели дедушку проводить? ‒ Антон ногу сломал две недели назад. Я же тебе звонила тогда же. Помнишь? -Ах, да, извини, с этими похоронами из головы вылетело. ‒ А девочек я оставила с ним. Пусть ухаживают за папой. Он же на костылях. ‒ Ника, перестань, что ты прицепилась к ней? ‒досадливо одёрнул жену Дмитрий. ‒ Никто ни к кому не цепляется. Просто спросила. Ладно, как твои девочки, Ксюш? ‒ Нормально, Катюшка в третий класс пошла, а старшая в этом году седьмой заканчивает. ‒ Господи, как быстро время идёт! Давно ли ты замуж выходила…

За разговорами незаметно доехали до кладбища. Народу, к удивлению Ксюши, было немного. У могилы, кроме матери, которая встретила Ксюшу со сдержанной радостью, стояли в основном давние знакомые семьи, соседи, мамины подруги. Никто не плакал. Прощание прошло по-деловому быстро.

** Когда все, провожавшие покойного в последний путь, переместились в ресторан, зал которого был арендован под поминки, Ксения, усаживаясь за стол рядом с братом, заметила: ‒ Я думала, с работы отца больше народу придёт. Всё-таки заместитель гендиректора. А зал полупустой. Я вижу только Владимира Ивановича и ещё двух мужчин. Как так? ‒ Я сам удивился. Он ведь просто жил работой. Редкие выходные дома проводил. Сколько помню – всегда в командировках. -Сказать честно, мы всегда вздыхали с облегчением, когда он уезжал. Так ведь, Дим? Характер у папы был тяжёлый. Всегда раздражительный, грубый. Никогда не похвалит, зато попрекнуть тем, что мы всем ему обязаны, никогда не забывал. Унижал ни за что, просто так, мимоходом. Помню, я победила на областных соревнованиях по плаванью. Вечером, счастливая, показываю ему медаль, а он: «Там, поди, всем медали раздали, кто на дно не пошёл?». Так обидно было. Больше никогда ему не рассказывала ни о своих проблемах, ни об успехах… ‒ Тебе, Ксюха, не повезло. Когда ты родилась, характер у папы уже начал портиться. Когда я был маленьким, он был другим. Весёлый, добрый, играл со мной, гулял. У них с матерью много друзей было. А потом… С каждым годом становился придирчивее, раздражительнее. Твоя правда, когда его не было, дома дышалось легче.

Вероника, которая не принимала участия в разговоре, шепчась о чём-то со своими детьми, вдруг встрепенулась: ‒ Вам не кажется странным, что он так часто уезжал? Ладно, когда был простым снабженцем. Но он же уже больше пятнадцати лет начальник отдела снабжения, замдиректора! ‒ Мама, я тебе ещё три года назад говорила, что не всё чисто с его поездками, ‒ вступила в разговор Наташа, старшая дочь Димы, ‒ Помнишь, я рассказывала, как встретила дедушку в театре, на выходе, в толпе у гардероба? Хотела его окликнуть, но он сам повернулся, посмотрел прямо на меня. Потом быстро прошёл сквозь толпу к выходу и пропал. ‒ Не помню. Может, это не он был? Где театр, а где твой дедушка! Он в жизни ни одной пьесы не посмотрел. ‒ Это была опера. ‒Тем более. Ты точно попутала его с кем-то. ‒ Нет, его синий костюм, его галстук, шрам на щеке…Пальто серое с чёрной оторочкой… Точно он! К тому же он будто испугался меня, дёрнулся и очень быстро ушёл. Но главное, в это время он уже третий день был в командировке в Краснодарском крае. ‒ Откуда ты знаешь? ‒ На следующий день зашла к бабушке. Она мне сказала.

*** Поминки, как и похороны, не затянулись. Присутствующие говорили стандартными словами о том, как усопший любил свою семью, детей и внуков, каким был хорошим другом и коллегой. Подходили к его жене и детям, выражали сочувствие…

Сын и дочь Димы попрощались с Ксенией и отправились по своим делам. Родители вышли их проводить.

Ксюша сидела в одиночестве, когда к ней подсел незнакомый мужчина: ‒ Добрый день. Ох, что это я говорю, какой же он добрый… Извините. Вы дочь Петра Трофимовича? Я хотел высказать вам свои соболезнования. Такой замечательный человек ушёл! Вам, должно быть, очень горько? Ксюша кивнула головой. Она уже несколько раз за сегодня выслушивала подобные слова. ‒ А вы с ним вместе работали? ‒ Да, я несколько лет был его замом. Поверьте, когда он уволился, нам всем его очень не хватало. Знаете, мне досталась его должность, но я нисколько не был этому рад. Я бы лучше работал под его руководством всю жизнь.

Ксюша удивилась. Она была уверена, что до последних дней, до того момента, как отец угодил в больницу с обширным инфарктом, он продолжал возглавлять отдел снабжения на своём предприятии. Но, с детства будучи очень сдержанной, она не выдала своего удивления: ‒ Значит, вы его заменили? ‒ Да, сразу, как он ушёл на пенсию. Пять лет назад. Но мы продолжали дружить и после этого. Я несколько раз бывал у него дома. ‒ Правда? Значит, вы знакомы с мамой? ‒ От мужчины слегка отдавало спиртным, в порыве чувств он сильно сжимал Ксюшину руку, и ей хотелось от него отделаться. ‒ Да, мы с Владимиром Ивановичем говорили с ней ещё на похоронах. Она, кажется, меня не узнала… Понятно, видела всего раза два или три и то мельком. Зато с вашей сестрой я хорошо знаком. Когда бывал у вас дома, она чаем меня поила. Мы с ней и вашим папой два раза на рыбалку ездили. Алина тогда ещё в школе училась. Милая такая девочка была. Кстати, а где она? Я её не видел.

Тут Ксения не вытерпела: ‒ Какая сестра? Вы что-то путаете. У меня старший брат. Дмитрий. Ему уже под сорок. ‒ Я говорю о младшей дочери Петра Трофимыча, Алине. Она совсем молоденькая. Сейчас, наверное, студентка второго или третьего курса.

На плечо мужчине легла тяжёлая рука. Ксюша подняла глаза: это был Владимир Иванович – друг молодости и давний коллега её отца. ‒ Здравствуйте, дядя Володя, ‒ сказала она. ‒ Рада вас видеть. ‒ Здравствуй, Ксюшенька. Какая ты красавица стала! Как жизнь? Как муж, как девочки? ‒ Всё хорошо у нас, спасибо. ‒ Вот и славно. Ты извини нас, ‒ он обратился к мужчине, ‒ Витя, нам идти пора. Там из отдела логистики звонили… ‒ Ну что ж, пора так пора. Прощайте, всего вам доброго!

** Мужчины удалились. Скоро стали расходиться и остальные. Дмитрий привёз сестру в дом, где прошло их детство. Они немного посидели с матерью – скупой на слова и эмоции женщиной, не умевшей проявлять своих чувств на людях и не любившей этого в других. Говорили о всякой чепухе: о погоде, которая помешала Ксении вылететь вовремя, о здоровье, о планах на лето, о детях и их учёбе, но только не об отце. Хотя думала Ксюша только о нём. Сомнения Вероники, воспоминания её дочери, а самое главное, странные слова этого Виктора и то, как поспешно дядя Володя увёл его от Ксюши, ‒ всё это беспокоило ее. И, как только мама ушла отдыхать в свою спальню, она поделилась беспокойством с братом: ‒ У меня создалось впечатление, хотя ничем подтвердить я его не могу, что у отца где-то была другая жизнь, понимаешь? ‒ сказала она, закончив рассказ о том, что услышала от коллеги отца. ‒ Другой дом, другая дочь, с которой он на рыбалку ездил. На рыбалку! Понимаешь? Он с тобой хоть раз в жизни на рыбалке был? ‒ Я вообще не представляю его на берегу с удочкой, ‒ ответил Дмитрий. ‒ Я тоже. Мне кажется, ему никогда не хотелось проводить время с нами. Да и дома он себя как чужой вёл. Ему ни до чего не было дела. Всем ремонтом, хоть крупным, хоть мелким, мама занималась. А он максимум лампочку поменять мог. И вечно ворчал, вечно был недоволен. ‒ Да, иногда он был просто невыносим. Я мечтал, что уеду из дома, как только школу окончу. Но мама очень просила, просто умоляла, не оставлять её. Дима помолчал и вдруг засмеялся: ‒ Когда я в восьмом классе учился, я придумал себе один способ: представлял, что у отца что-то вроде геморроя, какая-то неприятная, очень болезненная и стыдная штуковина. Когда он на меня набрасывался, я смотрел на него и думал: «Это он из-за геморроя такой психованный». Становилось его жалко и немного смешно. Это помогало. Удерживало от злых слов, от ругани. ‒ А я-то всегда удивлялась, как ты его выносишь! ‒ Ксюша улыбнулась, но быстро вернулась к серьёзному тону: ‒ Ты как хочешь, а я завтра найду этого Виктора. Хочу всё же докопаться, в чём тут дело. ‒ Докапывайся, если хочешь. А мне его тайны неинтересны. Сложный был человек, неприятный. Я его любил, по правде сказать, но с каждым годом это было всё труднее. Умер, ну и царство ему небесное.

** Минут за десять до окончания рабочего дня Ксения вошла в светлый и просторный холл офиса, где много лет проработал её отец. Приветливая девушка на ресепшене улыбнулась ей: ‒ Здравствуйте. Чем могу помочь? ‒ Добрый день. Не могли бы вы сообщить Владимиру Ивановичу Синицыну, что его хочет видеть Ксения Суханова. Он меня знает. Она отошла от стойки и села в одно из стоявших в холле кресел. Уже через пару минут девушка обратилась к ней: ‒ Владимир Иванович сейчас спустится. Он просит вас подождать.

Действительно, скоро в глубине холла возникла широкая, приземистая фигура дяди Володи, знакомая Ксюше с детства. -Здравствуй, девочка моя, здравствуй. Рад тебя видеть. ‒ Я вам не помешала? ‒ Нет, я уже собирался уходить. Пойдём, через пять минут тут будет куча народу. Он повлёк Ксению к выходу. ‒ Я хотела поговорить с вами… ‒ начала она, когда они вышли на парковку. ‒ Я этого ждал, ‒ в голосе мужчины слышалось сомнение, он покачал головой, и Ксюша поспешила добавить: ‒ Я сначала хотела обратиться к этому… к Виктору. Но потом подумала, что лучше к вам. Вы дружили с папой. Давно его знаете. Но если не хотите… ‒ Нет, не надо посторонних в это вмешивать, ‒ дядя Володя вздохнул, достал из кармана пиджака ключи от машины и предложил: ‒ Давай заедем в одно местечко, посидим, кофейку попьём, побеседуем. На ходу такие вещи не обсуждаются.

Когда они устроились за столиком у окна небольшой, уютной кофейни и официантка поставила перед ними по чашке с кофе и блюдо с пирожными, Ксения спросила: ‒ Отец вышел на пенсию ещё пять лет назад? ‒ Да. Сказал, что устал, что сердце вряд ли позволит ему прожить долго, поэтому он хочет те годы, что остались, пожить для себя. ‒ Но мама и мы все думали, что он продолжает работать. Я помню, она ещё в прошлом году жаловалась, что отец не хочет на пенсию, несмотря на проблемы с сердцем. Он же зарплату получал! Он в командировки ездил! ‒ Деньги у него были. Он входил в руководство компании. У него был неплохой пакет акций. ‒ Но где он был, когда уезжал из дома? И зачем ему вообще было врать? ‒ Вот теперь самое главное, ‒ Владимир Иванович помолчал, нахмурившись. ‒ Я не могу тебя просить, не имею права, но было бы хорошо, если бы твоя мать ничего об этом не узнала. ‒ Да говорите прямо, ‒ не выдержала Ксения, ‒ Сколько можно! У папы была вторая семья? Давно? У него там есть дети? ‒ Да, Ксюша, это так. У него есть дочь Алина. Ей двадцать лет. ‒ Господи, значит, он так много лет изменял маме… ‒ Послушай, не всё так просто. Он снова замолчал, собираясь с мыслями: ‒ Много лет назад, когда твои родители были молоды, Петя очень любил твою маму. Души в ней не чаял. Я не знаю подробностей, но… Она ему изменила. ‒ Мама? Да вы что? ‒ Совсем на неё не похоже, да? Вот и Петя был шокирован. Что сказать? Она была молода, сделала глупость. ‒ И папа узнал? ‒ Да. Это его подкосило. Они не развелись, она раскаялась, и он вроде простил, но… Что-то в нём сломалось навсегда. ‒ Он изменился? ‒ Его будто изнутри что-то глодало. Он потерял интерес и к своему дому, и к работе. Появилась ты, он как будто ожил, но потом опять потух. Так и жил, даже выпивать начал. Я уж думал: сопьётся мужик. Но тут он встретил Надежду. ‒ Как это случилось? ‒ Я не знаю. Он не рассказывал. Я понял, что он кого-то повстречал, потому что он в это время просто светился радостью. Снова стал получать удовольствие от жизни, от работы. Карьера у него вверх попёрла. Меня он с Надей познакомил, когда они уже несколько лет встречались, и стало ясно, что это не случайный роман. ‒ Значит, когда он уезжал в командировки… ‒ Какие-то поездки были настоящими, он всё же был снабженцем. Но часто это действительно был только предлог, чтобы исчезнуть из дома и провести несколько дней с Надей. ‒ А потом там и дочка появилась… ‒ Надя долго не решалась. Говорила: «Как мы скажем ребёнку, что ты не только его, а ещё чей-то папа?» Но потом да. Наде уже за тридцать было, Пётр считал, что нельзя лишать её счастья материнства. ‒ И он с дочкой на рыбалку ездил? ‒ Не только. Они любили вместе время проводить. Алинка бегала за ним, как привязанная. Зимой вместе горку строили. Снеговиков возле дома лепили. Когда он в мастерской возился, она всегда рядом торчала. Петя научил её в шахматы играть. Когда Алинка подросла, она его то в кино, то в театр, то в горы кататься на лыжах таскала.

Кофе было выпит. Разговор закончен. ‒ Дядя Володя… пожалуйста, отвезите меня туда. К его другой семье. Владимир Иванович взглянул на Ксюшу недоверчиво: ‒ Зачем тебе? Скандал решила устроить? ‒ Что вы! Я просто хочу взглянуть на дом, где он был счастлив… если уж с нами не сумел.

** Когда «фиат» Владимира Ивановича остановился возле дома, удивительно похожего на родной дом Ксюши, на его крыльцо вышла молодая девушка: ‒ Дядя Володя! Здравствуйте! Спасибо, что вы заехали, мама будет рада вас видеть… ‒ она посмотрела на выбравшуюся из автомобиля Ксению и замолчала. -Добрый день, Алина, познакомься. Это Ксюша. Девушка неуверенно кивнула и, чуть замявшись, протянула Ксении руку. ‒ Вы знаете, кто я такая? ‒ с удивлением спросила Ксюша. ‒ Догадываюсь. Мама рассказала мне всё года два назад. Пойдёмте в дом, ‒ она повернулась и пошла по дорожке к дому.

Изнутри дом оказался похожим на дом матери Ксюши так же сильно, как снаружи. Такая же планировка, очень похожая отделка, такая же мебель, светильники. За исключением мелочей, дом любовницы отца был точной копией дома, знакомого ей с детства. На глаза Ксении почему-то навернулись слёзы. «Чего же тебе не хватало, папа? - подумала она. ‒ Это дом твоей мечты? Но ведь у нас всё такое же». ‒ Хотите чаю? ‒ спросила Алина, когда они прошли на кухню. ‒ Нет, спасибо. Мы буквально на секунду. Я хотела только спросить… Понимаете, я не была близка с отцом. Давно живу в Москве, к родителям приезжаю редко… Скажите, каким он был папой для вас? Сейчас я думаю, что вообще его не знала.

Алина опустилась на стул, отвернулась к окну и несколько секунд молчала, прижав ладонь ко рту. Когда она снова взглянула на Ксению, по её щекам текли слёзы. ‒ Он был самым лучшим! Он был для меня и папой, и другом. Я всем, понимаете, всем ему обязана. Всё, что я собой представляю, это он, его заслуга. Не знаю, как это объяснить... Я думаю, я чувствую, я живу так, как он меня научил. Он часто уезжал, но, когда был дома, всё словно оживало вокруг. ‒ Но когда вы узнали, что у него другая семья, жена, дети… Алина горько усмехнулась: ‒ Сначала здорово рассердилась. Папы тогда здесь не было, и это к лучшему. Он звонил мне каждый день, но я даже трубку не брала. А потом… Ну что ж, если так случилось… Если он встретил маму, встретил своё счастье, когда у него уже была семья. Не мог же он отказаться от счастья. Для чего тогда вообще жить? Если без счастья? Она замолчала и снова отвернулась к окну.

В кухню вошла миловидная худощавая женщина в тёмном, простом домашнем платье. Ксения снова удивилась. Тайная жена отца была странным образом похожа на её мать. Тот же рост, та же стройная фигура, такие же светлые волосы, уложенные в узел на затылке, карие глаза. Так могла выглядеть мама лет десять назад. ‒ Здравствуйте, ‒ поздоровалась женщина. Она пожала руку Владимира Ивановича и перевела взгляд на Ксюшу: ‒ А вы… Вы Ксения? ‒ Да, вы меня знаете? ‒ Петя показывал фотографии. Заметив смущение и тревогу Надежды при виде плачущей дочери, Ксюша поспешила успокоить её: ‒ Я ничего не хочу, не думайте, я вам не враг. Надя вежливо улыбнулась, кивнула и, подойдя к плачущей дочери, обняла девушку за плечи. ‒ Я лишь хотела спросить: вам что-то нужно? Папа, наверное, оставил какое-то наследство… ‒ Бог с вами! Нам не нужно ничего. Петя и так дал мне всё, что мог. Он сделал меня счастливой. Он построил нам этот дом. У нас родилась чудесная дочь. Он заботился о нас. Всё время с ним мы чувствовали себя любимыми. Разве этого недостаточно?

*** Уже в самолёте Ксения не переставала периодически смахивать слёзы, стараясь скрыть это от людей в соседних креслах. Ей было горько и обидно. Папа создал для себя вторую семью, второй дом, почти такой же, как их собственный. Почему? Чего ему не хватало? Почему он не мог быть счастлив с ними, как с этой Надеждой и её дочерью? Почему Ксюше и Диме он не смог дать столько любви и заботы, как Алине? Может, это они виноваты? Может, недостаточно любили отца? Ксения не могла ответить на эти вопросы. Сейчас она понимала только одно: её детство могло быть совсем другим. Без слёз, без обид, без унижений. Почему родители не развелись? Ведь ясно было, что им плохо вместе…

Когда она открыла двери своей квартиры и младшая дочка с радостным визгом повисла на ней, не давая даже снять плащ, её словно окатило волной тёплой радости. В прихожую приковылял, опираясь на костыль, муж. ‒ Здравствуй, солнышко! Как долетела? Ксения, подойдя к Антону, обняла его за шею. ‒ Милый, как я скучала! Как рада, что наконец вернулась! ‒ Как всё прошло? Мама, наверное, очень страдает? Как Дима? ‒ Потом расскажу. Лучше скажи, как вы тут? Справляетесь? ‒ Да, всё прекрасно. Девочки меня кормили просто на убой. Из них вырастут прекрасные хозяйки. ‒ Как я вас люблю, родные мои! ‒ она почему-то понизила голос и прошептала мужу на ухо: ‒ Пообещай мне, поклянись… Если что-то тебя перестанет устраивать, если вдруг тебе станет плохо в этой семье, в этом доме… Ты сразу скажешь мне. Обещаешь?

Автор рассказа: Ольга Москвина